Права человека в Южной Корее: рабство для инвалидов

Ад для рабов-инвалидов на удаленных южнокорейских островах

Остров Синыйдо, Южная Корея (AП)

... Он попытался бежать при первой же возможности. Летнее солнце безжалостно палило на мелководных, соединенных с морем полях в тех местах, где Ким Сон Бек был вынужден работать без оплаты, по 18 часов в день без выходных, добывая соляные кристаллы, которые блестели в грязи вокруг него. Полуслепой и в лохмотьях, Ким схватил другого такого же раба, и двое мужчин - оба инвалиды – побежали к берегу.

Вдали от Сеула, сверкающего сталью и стеклом, столицы одной из самых богатых стран в Азии, они теперь были людьми, за которыми шла охота - на этом крошечном, удаленном острове, где порабощение инвалидов для добычи соли на соляных фермах является "секретом полишинеля".

"Это был сущий ад", - рассказывает Ким. "Я думал, что моя жизнь кончена".

Потерянные, они брели мимо черных, как асфальт, соляных полей, сверкающих тонкой белой корочкой. Они чувствовали, как на них смотрят местные островитяне, мимо которых они проходили. Все здесь знают, кто местный, а кто нет.

Рядом был продуктовый магазин, сын владельца магазина вышел и спросил, что они делают. Ким не выдержал, попросил о помощи, сказал, что его привезли сюда и заставляют работать против его воли.Человек предложил отвести их в полицию, чтобы подать заявление. Вместо этого, он позвонил его хозяину, который избил Кима граблями - и его снова вернули на солевые поля.

"Я не мог сопротивляться", - поведал Ким в недавней серии интервью с Associated Press (АП), данные которого подтверждаются судебными заседаниями и юристами, полицейскими и правительственными чиновниками. "Островитяне слишком организованы, слишком связаны друг с другом".

Рабство процветает на этой цепи сельскохозяйственных островов на юго-западном побережье Южной Кореи, подпитываемое долгой историей эксплуатации и суровой жизнью, где трудно добыть пропитание, кроме как из моря.

Пять раз в течение последнего десятилетия здесь выявлялись случаи рабства инвалидов, каждый раз вызывая национальный позор и возмущение. Дело Кима вызвало общенациональную правительственную проверку в течение нескольких месяцев в прошлом году. Чиновники обыскали более 38000 солевых, рыболовных и сельскохозяйственных предприятий и заведений для инвалидов и нашли более 100 работников, которые не получали никаких денег или работали за сущие гроши, а также больше 100 человек, которые числились пропавшими без вести после того, как их родные обратились в полицию.

Тем не менее, мало что изменилось на островах, как показало многомесячное расследование АП на основе судебных и полицейских документов и десятков интервью с освобожденными рабами, солевыми фермерами, сельскими жителями и чиновниками.

Хотя 50 островным владельцам ферм и региональным брокерам службы занятости были предъявлены обвинения, никто из местной полиции или должностных лиц не был наказан - и полицейские в вышестоящих органах говорят, что ни один и не будет наказан, несмотря на многочисленные интервью, которые показывают, что некоторые из них знали о рабах и даже пресекали их попытки к бегству.

Рабство здесь настолько распространено, что региональные судьи проявили снисходительность к нескольким виновным лицам, совершившим преступления. Вынося приговор с условным сроком заключения для двух фермеров, суд отметил, что "такая преступная деятельность является общей практикой на большом числе солевых ферм неподалеку."

Результаты расследования АП проливают свет на темную сторону того, что именуют "азиатской историей успеха".... Инвалиды часто ”не вписываются в общество” в Южной Корее.

Вскоре после национального правительственного расследования активисты и полиция обнаружили еще 63 раба на островах, три четверти из которых были умственно отсталыми.

Тем не менее, некоторые отказались покидать солевые хозяйства, потому что им больше некуда было идти. Несколько освобожденных рабов-инвалидов рассказали AП, что они вернутся туда, потому что они считают, что даже солевые фермы лучше, чем жизнь на улице или в переполненных приютах. В некоторых случаях родственники отказались принять инвалидов обратно домой или отправили солевым фермерам письма, подтверждающие, что они не должны платить этим рабочим.

Бывший босс Кима, Хон Чон Ги, не ответил на многочисленные просьбы прокомментировать это дело через своего адвоката, но утверждал в суде, что он не ограничивал свободы этих двух мужчин. Хон собирается появиться на следующей неделе в суде, чтобы обжаловать свой 3½-летний тюремный срок.

Другие жители деревень, в том числе наемные работники солевых ферм, которым платят за их работу, говорят, что фермеры делают все возможное, несмотря на практическое отсутствие помощи со стороны правительства, а также добавляют, что есть только несколько плохих владельцев ферм, которые скверно обращаются с работниками. Фермеры называют себя предоставляющими "оазисы для инвалидов и бездомных".

"Это люди, которых презирают и унижают, люди, которым некуда идти," – сказал в интервью «АП» Хонг Хи Гук, 64-летний солевой фермер с острова. "Какую альтернативу может предложить наше общество для них?"

...В ночь на 4 июля 2012 года незнакомец подошел к Киму на вокзале в Сеуле, где тот пытался заснуть; Ким был бездомным, так как скрывался от кредиторов десять лет назад. Мужчина предложил ему ночлег и обещал ему еду, сигареты и "хорошую работу" утром. Несколько часов спустя Ким стоял в грязи на соляной ферме, принадлежащей Хуну, который заплатил нелегальному брокеру за своего нового раба эквивалент приблизительно $ 700, согласно судебным записям.

Ким, полуслепой и, как говорится в судебных документах, мыслящий на уровне 12-летнего ребенка, не имел ни денег, ни мобильного телефона, и только слабое понятие о том, где он находился.

Во второй половине дня его первого полного дня на ферме, Хон разразился яростью, глядя, как Ким пытается справиться с непосильным трудом, согласно обвинительному акту прокурора, который судья использовал для вынесения Хону приговора. "Хозяин" схватил Кима сзади за шиворот и швырнул его на землю, с криком: "Ты придурок. Если бы я знал, что ты так плох в этом деле, я бы не привез тебя сюда."

В последовавшие за этим недели Хон бил его по лицу, если он вымыл полы не так, как тому хотелось. Он бил его по ягодицам деревянной доской за то, что он сгребал соль не в том направлении.

"Каждый раз, когда я пытался его о чем-то спросить, сначала он наносил мне удар", – рассказывает Ким.- "Он сказал мне, что рот дан мне только для еды и курения. Он сказал, что я не должен беспокоить его вопросами или просьбой о вещах и должен быть благодарен ему за то, что он кормит меня и дал мне жилье и работу."

Такой же скверной была участь и другого раба, Че Мин Сика, маленького человека, чьи инвалидность настолько серьезна, что ему трудно говорить даже простые слова.

Только через неделю после своего первого возврата на ферму Ким начал планировать новый побег.

"Ангельские острова" – так региональный совет по туризму называет эти 1004 островка, сосредоточенные в игристых морских водах у юго-западной оконечности Южной Кореи, потому что корейское слово "1004" звучит почти как слово "ангел".

Местные СМИ называют их "рабскими островами". На многих из 72 обитаемых островов добыча соли является основной прибыльной отраслью, благодаря чистой воде, широко открытым полям и прямым солнечным лучам.

Здесь находятся более 850 солевых хозяйств, которые производят две трети южнокорейской морской соли. Чтобы заработать деньги, однако, фермерам нужна рабочая сила, в большом количестве и дешевая. Около половины жителей этого острова, где население составляет 2200 человек, заняты на добыче соли, согласно веб-сайту местных окружных органов власти.

Даже с оплатой, работа очень трудная.

Крупные солевые хозяйства в Европе могут собрать соль один или два раза в год машинами. Но мелкие корейские хозяйства полагаются на ежедневную рабочую силу для добычи соли из морской воды.

Работники управляют сложной сетью водных путей, шлангов и мест хранения. Когда солевые кристаллы формируются, они спускают воду с полей, граблями собирают соль в кучи, очищают ее и собирают в мешки.Процесс обычно занимает 25 дней.

Синанская соль, которая стоит примерно в три раза больше, чем очищенная соль, является желанной в Южной Корее, ее продают в модных супермаркетах и преподносят в качестве свадебных подарков.

"Все делают хорошие деньги в этих хозяйствах", - говорит Чхве Ён Шим, владелец рыбного ресторана в Мокпхо, южном портовом городе на пути к этим соляным островам.

Не все.

...Второй раз, когда они бежали, Ким и Че снова попытался найти дорогу к порту. Но им пришлось пройти мимо продуктового магазина, чтобы попасть туда, и снова сын владельца магазина, который именуется в официальных документах лишь по фамилии - Юн, скрутил их и вызвал Хона.

После очередного избиения Ким вернулся к работе. Те немногие часы в сутках, когда они не были в поле, они спали в бетонном здании, заполненном грудами мусора и крупными оранжевыми мешками риса.

Ким отчаялся и больше не верил в возможность убежать. Хон был влиятельным человеком, бывшим сельским главой. У него было множество деловых, социальных и родственных связей с другими солевыми фермерами и сельскими жителями, некоторые из которых добровольно патрулировали остров в поисках беглых работников.

Хотя Ким жил всего в 3 км от полиции, он никогда не думал обратиться к ним с просьбой о помощи. Он считал, что его просьбу или проигнорируют, или, что еще хуже, просто вернут его на ферму.

Ким снова бежал в конце месяца. Хон быстро призвал на помощь членов волонтерского ”патруля”, и, опять же, Юн заметил рабов, когда они пытались добраться до порта и вернул их Хону.

Разъяренный владелец поставил им ультиматум: попробуйте еще раз бежать, и вы получите нож в живот.

Хон бил Кима так сильно, что сломал ему очки и почти оставил его слепым. Он бил Кима так долго, чтобы раб был слишком усталым, чтобы даже думать о побеге, чтобы он был в ужасе, даже если бы к нему снова пришли такие мысли.

"Это просто довело меня до глубины отчаяния",- рассказывает Ким.- "У меня просто не было шанса".

Точное количество людей, порабощенных на островах, трудно определить по тем же причинам, по которым сохраняется рабство: преходящий характер работы, удаленность ферм и сплоченность - и часто враждебность - местных островных общин.

"Это как игра в прятки",- говорит Пак Су Ин, активист. "То, что мы обнаружили, это только верхушка айсберга. Просто в голове не укладывается, как ужасно это для людей с ограниченными возможностями, которые вынуждены работать на этих изолированных островах".

Активисты считают, что многие рабы до сих пор не найдены, так как некоторые владельцы солевых ферм во время проверок отправляли жертв куда-нибудь в другое место или прятали их от следователей. Они говорят, что другие фермеры ”натаскали” своих работников-инвалидов, что именно они должны сказать в интервью.

Когда островные полицейские были переведены на работу на материке в рамках ежегодных кадровых перестановок, власти не нашли доказательств их сговора с фермерами, согласно полицейскому чиновнику из Мокпхо, который говорил с журналистами на условиях анонимности из-за его рабочих правил.

"Если недавнее расследование было бы проведено как следует, то практически почти всех на острове надо было бы доставить в полицейский участок и предъявить им обвинения", - говорит Ким Кан Вон, еще один активист, который участвовал в недавнем расследовании на острове. "Вся деревня знала об этом. Офис местного самоуправления, и полиция тоже. Жуткая халатность. И проблема вовсе не решена".

Провинциальная полиция пообещала проверять хозяйства и регулярно говорить с работниками. Чой Бен Дай, который работал полицейским на острове, когда Ким был освобожден, выразил сожаление по поводу того, как обращались с Кимом, но также отметил, насколько трудно контролировать так много солевых ферм и поток сезонных работников.

Солевые фермеры обвиняют незаконные агентства по трудоустройству в Мокпхо, которые считают умственно отсталых работников самыми лучшими кандидатами, потому что они менее склонны жаловаться или убежать.

"С ними обращаются, как с собаками и свиньями, но люди в обществе привыкли к этому", - говорит Kим Kюн Лэ, таксист в Мокпхо, который регулярно возит местных агентов по трудоустройству и работников-инвалидов до паромного порта, где их встречают владельцы ферм.

Другие, хорошо знакомые с островом подтверждают, что рабство на нем процветает.

Врач, который работал в центре общественного здравоохранения на острове с 2006 по 2007 годы, рассказал, что большинство работников, которых он лечил, подвергались насилию или эксплуатации.

"Начальник полиции сказал мне, что я в конечном итоге пойму, что таково положение вещей на этом острове", - говорит Чо Юн Су.- "На протяжении десятилетий они эксплуатировали рабочих таким образом, так что они не могут даже понять, что это насилие".

Человек со стороны может прийти в ужас от того, что происходит на острове, говорит Хан Бон Чхоль, пастор в Мокпхо, который провел на острове 19 лет. "Но когда вы живете там, многие из этих проблем кажутся неизбежными".

Он сочувствует фермерам, которые вынуждены иметь дело с некомпетентными работниками с ограниченными физическими возможностями, которых он описывает как "грязных и ленивых". "Они проводят свой досуг за едой, употреблением алкоголя и курением сигарет. Их также вывозят один или два раза в год в Мокпхо чтобы они там могли купить для себя секс. Это болезненная реальность, но весь остров разделяет эту боль как единая община", – говорит пастор Хан.

... Пробыв рабом полтора года, Ким сделал свою последнюю ставку на свободу.

Он написал письмо своей матери в Сеуле, которое он никогда не надеялся отправить, в котором он называл себя ее "глупым сыном".

Он получил шанс, когда жена Хуна отпустила его одного сходить постричься. Медленно идя без очков, он нырнул в почтовое отделение и отправил письмо, в котором описал, где находится ферма.

Мать Ким была ошеломлена. Она принесла письмо Се Чже Гуну, капитану полиции в сеульском районе Гуро. "Исчезнувший человек внезапно появился,"- вспоминает Се, который сейчас вышел в отставку.

Се разработал очень хитроумный план.

Так как в письме Ким рассказал о сотрудничестве между местной полицией и владельцами солевых ферм, Се и еще один офицер полиции из Сеула провели тайную операцию, не говоря об этом местным чиновникам.

С удочками на плечах, они гуляли по острову, как туристы, которые приехали половить рыбу и купить соль, и тайно сфотографировали дом Хона и ферму. После того как они увидели, что Хон уплыл на лодке, они зашли в дом и сказали жене Хона, что они полицейские из Сеула, которые пришли, чтобы освободить Кима.

Офицеры нашли рабов сидящими на матрасе в задней комнате складского помещения без отопления или горячей воды. Ким был одет в тонкий, грязный халаты, тапочки и носки с большими дырками. Он выглядел, вспоминает Се, как человек, который был бездомным в течение очень долгого времени.

Ким испугался и был сбит с толку, а затем облегченно вздохнул. "Я буду жить", - сказал он.

Когда Се привел Кима в местный полицейский участок, чтобы тот дал официальные показания, возмущенный местный полицейский спросил: "Почему вы не оставите это дело нам?"

Сельские жители, не подозревая, что сопровождающие Кима были полицейскими из Сеула, приставали к нему в порту, спрашивая, куда это он собрался. Некоторые даже позвонили Хону.

Когда Ким встретил свою мать на следующий день, они оба расплакались. Она гладила лицо сына. "Все в порядке, потому что ты вернулся живым", - так говорит она в полицейской видеозаписи их воссоединения.

Че сначала отказался оставить Синыйдо. После того, как Се позже нашел заявление о пропавшем без вести человеке в 2008 – о Че, полиция вернулась и спасла его. Че, который провел пять лет в рабстве, сейчас живет в приюте в Сеуле.

Хон был признан виновным в использовании труда лица, ставшего предметом торговли, в лишении его свободы, в постоянном насилии и в нарушении трудового законодательства. Юн, человек, который возвращал Кима и Че в рабство три раза, был оштрафован на $ 7500. Два незаконных брокера рынка труда, нанятые Хуном, чтобы обеспечить его работниками, сейчас подали на апелляцию против своих тюремных приговоров - 2 и 2 с половиной года.

Ким, который живет в Сеуле и иногда работает на стройке по-прежнему кажется, удивлен, что его план побега сработал. Он получил от Хона около $ 35000 за невыплаченную заработную плату, но возмущен тем, что Хон пытается апеллировать против своего тюремного срока на следующей неделе. Ким столкнется с ним лицом к лицу в суде и готов к этому.

Его тело до сих пор болит, и он страдает от затяжной боли в шее, ногах и спине.

"Теперь все, что я хочу, это покой," – говорит Ким. "Мне все еще снятся кошмарные сны, и я до сих пор просыпаюсь посреди ночи".

Время, проведенное им в рабстве, изменило даже его отношение к соли. Он нервничает, когда говорит о ней, испытывает отвращение, когда видит ее.

"Просто одна уже только мысль о соли заставляет меня скрежетать зубами".

http://news.yahoo.com/living-hell-slaves-remote-south-korean-islands-055240986.html